Новое оборудование для контроля биологической обстановки, судьба Примормких родников, оценка воздействия на окружающую среду и ситуация на Камчатке — об этом корр. ИА PrimaMedia поговорил с научным сотрудником тихоокеанского института биоорганической химии, директором дальневосточной межрегиональной экологической общественной организации "Зеленый крест" Константином Дроздовым.
— Константин, в этом году вы выиграли президентский грант с проектом. Расскажите, что это за проект мониторинга, что он будет в себя включать?
— Сама идея гранта — максимальное вовлечение населения в контроль экологической обстановки. Дело в том, что когда я столкнулся с обсуждением этой проблем, оказалось зачастую по какой-то ситуации либо нет никакой информации, либо есть недостоверная информация. Трудно людей осуждать, когда они не видят какие-то экологические нарушения. Когда мы перенаправляем такие обращения напрямую в Роспотребнадзор или прокуратуру, то выясняется, что данные представлены не достоверно, либо нарушение уже невозможно найти. Поэтому мы пришли к решению, что не нужно просто транслировать информацию об экологических нарушениях. Пришла идея при максимальном вовлечении населения систематизировать данные.
— Кто будет мониторить экологическую ситуацию и с помощью каких средств?
— У нас готовится приложение на платформе Android, в которое можно помещать данные о каких-то увиденных экологических ситуациях. При этом я призываю к тому, чтобы жители сообщали не только о каких-то проблемах. Например, для пчеловодов будет полезна информация о начале цветения определенных растений. Данное приложение будет отправлять информацию на сервер, через который данные будут систематизированы, и с ними уже можно будет работать. Мы планируем получить много данных, так сказать по-модному big data.
— Какая будет география применения такого приложения?
— В некоторых местах, где плотность населения маленькая, просто нет возможности поставить инспекторов, лесников, или добираться до места события долго. В нашем же случае, с помощью приложения информация будет поступать сразу же и будет корректной. Кроме того, что мы готовим приложение, мы готовим прибор, своего рода концентратор, который сможет анализировать определённые данные. К нему могут подключаться различные датчики. Этот прибор наш, создан в основном из отечественных составляющих. Это позволит нам в случае, если необходимо будет провести анализ какого-то нового вещества, самим разработать датчик и интегрировать его в систему. Скажем так, своя станция мониторинга экологического состояния.
— Что сейчас имеет этот датчик?
— На данный момент есть 4 показателя, которые он может фиксировать. Один из них это координаты по GPS, что позволяет привязать информацию к месту и времени. Сейчас ещё этот концентратор необходимо привязать к приложению, чтобы информация поступала на сайт. Например, если кто-то снимает нефтяной разлив, то сразу по GPS на сервере будет показано место, будет рассчитана толщина, площадь разлива. Плюс анализ гидробионтов. Также в планах сделать датчик определения угольной пыли, потому что уголь есть, жалобы на уровне президента есть, но проблема не такая простая. Есть люди, которые считают, никакой угрозы уголь не несет. Но есть и другая сторона, которая говорит о том, что уголь может привести к болезням лёгких.
— А в чем основная проблема внедрения датчика угольной пыли?
— Всё проблема в том, что во всей пыли очень сложно выделить именно угольную пыль. Мы хотим сделать прибор, который смог бы давать такое процентное соотношение. Есть пыль при перевалке угля, а также может быть такая же чёрная сажа, которая не имеет никакого отношения к углю, например, от работы двигателя на судне. У нас большие перспективы. Хочется привлекать экологических агентов. Мы хотим работать со школами. Хочется, чтобы, этот комплекс использовали на уроках экологии, биологии, химии. Потому что к этому прибору могут подключаться химические датчики состава воды, воздуха. Это интересно и полезно.
— Сколько вы планируете сделать таких приборов?
— По данному бюджету гранта — пять. Само приложение будет доступно в Play market. Но на будущее хотелось бы, чтобы на Дальнем Востоке в каждом городе были по песколько таких станций. Они могут размещаться в школах. Планируем уже такой прибор поставить в Находке или Владивостоке, пока ещё не определились. Вообще мы хотели сделать конкурс среди образовательных учреждений, и кто самый активный, тот и получит этот прибор.
— О чём еще могут вам сообщать помимо нефтяного разлива или сброса в реку каких-то химикатов?
— Не хотелось бы себя ограничивать на будущее, но на данном этапе это будет так: например, есть школа, где на территории находится водоём, станция, к примеру, будет расположена где-то на крыше школы. Данные загружаются в приложение, и проводится их анализ на открытых уроках. На данный момент, пока разрабатывается химический анализ почвы, атмосферы.
— Какие проекты еще реализовывали в этом году?
— Из деятельности именно этот проект был ключевым. Параллельно мы с компанией "МТС" благоустроили родник в бухте Патрокл. Дело в том, что был построен жилой массив. Там находился родник, который уничтожили. После этого можно было найти публикации о том, что на Сочинской прорвало трубы. "Водоканал" пытается понять, где прорыв и запускает в воду краситель. А на самом деле, там просто родник, который нужно было учесть. Сейчас на том месте второй родник, достаточно чистый. Там есть гидробионты. Мы его почистили, сделали арку, ступеньки, но самое главное, что мы уведомили администрацию об этом. Надо подумать, сколько денег у нас тратиться на фонтаны? Движущаяся вода это прекрасно. У нас есть бесконечный двигатель энергии — родник, а мы его просто уничтожаем. Я считаю, что это нужно учитывать при строительстве.
— А как отличить родник от протечки водоканала? Для этого нужны какие-то анализы?
— Опять же — гидробионты. Если это протечка, то вода то есть, то нет. Если это многолетние родники, то там будут гидробионты, и даже если родник пересыхает, то они не погибают, они к этому адаптированы. То есть наличие организмов — это верный признак родника.
— Есть вообще такая проблема с родниками в городе при застройке?
— У нас есть большое количество родников, которые не благоустроены. Их порядка 10. Мы стараемся, улучшаем их. Где-то проходит легко и успешно, где-то не очень. Не стоит забывать, что родники это также огромный помощник города. Я помню, когда были перебои с водой, родник на Красного знамени стал спасением: там была очередь в 50-100 человек, просто чтобы была хотя бы техническая вода. В общем, это достояние города. Этим нужно гордиться и за этим нужно ухаживать.
— А из всех родников можно пить воду?
— Как говорит СЭС, в каждом роднике есть термоталерантные бактерии, и даже если воду прокипятить, то пить ее не рекомендуется. Мы не спорим с этой позицией. Мы не идём в обход СЭС и не рекомендуем пить эту воду. Ещё раз повторюсь, родники — это достояние. Родник может спасти жизнь человеку. Допустим, лето, жара, а родники это прохлада. Эта прохлада может, например, предотвратить инфаркт. Не то, что утолить жажду, а просто посидеть в этом холодном воздухе. Наш первый родник находится у ресторана "Охотный двор" на Фадеева. Мы его немного благоустроили, но через месяц он засорился конфетти из хлопушек. Оказалось, что свадьбы приезжали туда фотографироваться. Хозяин "Охотного двора" оценил идею с благоустройством родника и вложил в это больше, чем мы.
— Еще одна проблема, в решении которой вы принимаете активное участие — это строительство терминала по перевалке сжиженного газа компании "Восток ЛПГ". Вы участвовали вы в слушаниях. Как ак вы относитесь к ситуации в поселке Приморский Хасанского района? Какие перспективы вы видите?
— Давайте абстрагируемся от экологической ситуации. Посмотрим с экономической стороны. Зачем нам делать этот объект именно в поселке Приморском? Практически по границе с заповедником тянуть газопровод, и делать напротив Владивостока газовый терминал? У нас больше нет мест, где железная дорога подходит к морю, чтобы по ней поставлялся газ? Где экономическое обоснование этого проекта? Я уже не говорю о том, что эти газовые танкеры взрываются. Это просто не безопасно.
— Помимо того, что может произойти ЧП, само повседневное функционирование этого терминала будет вредить району, жителям, заповеднику и его обитателям?
— Безусловно. Если экономически это нужно, то давайте сделаем, но давайте соберём совет и честно обсудим, где можно сделать такую площадку, чтобы её развивали. Мы объясняем, почему и по каким показателям это место не подходит. Нам говорят, что будет везтись газ по железной дороге из Иркутска. При этом железная дорогая самый дорогой вид транспорта. И этот газ ещё и взрывоопасен. Это проблема еще и с экологической стороны. Неважно, что они будут делать, всё равно терминал будет газить. Давайте наши сложные, опасные экологические производства размещать там, где нет населённых пунктов.
— Вы получаете ответы на свои вопросы от "Восток ЛПГ"?
— На прошлых встречах их позиция была такая: "А чего вы беспокоитесь, всего лишь будет газовый терминал?". При том, что даже по их технической документации обозначено превышение ПДК. Теперь у нас есть компания "Восток ЛПГ", у которой уставной капитал 10 тысяч рублей, и рассматривается только эта площадка. У меня есть подозрения, почему всё так. Я не вижу какого-то экономического обоснования этого проекта. Поскольку там какие-то казахские деньги, сейчас начнётся проект реализовываться, потом на каком-то этапе станет понятно, что его экономически будет не выгодно доводить до логического завершения. Плюс там экологические проблемы. Потом к нашему президенту обратится президент Казахстана и скажет: "Как? Это же наш совместный проект, почему он тормозится?" И там уже про экологию забудут. На конкретные вопросы ответов нет. Я честно не понимаю, зачем это. Нам говорят, что на сжиженный газ рынок падает.
— "Земля леопарда" комментировала, что компания "Восток ЛПГ" в своей оценке воздействия на окружаюую среду нашла только один краснокнижный вид на этой территории...
— Мы готовим сейчас серьёзный анализ. Мне, в общем, все краснокнижные виды здесь известны. "Кедровая падь" — это старейший заповедник России. Мы говорим о том, что даже без ЧП, при обычных условиях там так устроены атмосферные потоки, что весь газ, который будет выходить из терминала, затянется внутрь заповедника.
Материал подготовлен в рамках проекта ИА PrimaMedia "Чистый край". Его цель — формирование бережного отношения к природе, среде проживания и экологии, сохранение лесных, водных и иных природных богатств Российской Федерации, вовлечение как можно большего числа приморцев в природоохранную деятельность, формирование экологического сознания.
